Episode Transcript
[00:00:00] Глава 19. Марксизм и американизм. Российская идиллия Чайлдса разрушилась в первую неделю декабря.
[00:00:12] С самого приезда в Казань он часто посещал городские базары, где покупал антиквариат, меха и всевозможные предметы коллекционирования царских времен. Он составил прекрасную коллекцию, в которую вошли более двух тысяч редких монет и особенно гордился ею. Часть купленного он весной отвез на хранение в Берлин. а другие предметы регулярно высылал из страны с корреспонденцией АРА. Все это делалось нелегально, в явное нарушение условий Рижского договора о вывозе российских ценностей. Чайлдс не попадался на контрабанде до 1 декабря, когда советские власти, решив проверить давно уходившие слухи о нелегальных грузах АРА, потребовали открыть мешок с корреспонденцией на московской таможне, прежде чем курьер отправился в Ригу. Сотрудникам АРА разрешили присутствовать при досмотре. Как и предполагали советские власти, внутри оказалась контрабанда. Золотые и серебряные предметы, бриллианты, меха, ковры, картины, гобелены. Также были обнаружены десятки инкрустированных драгоценными камнями золотых табакерок XVIII века, принадлежавших тёще Чайлдса. Чайлдс в это время был в Москве. На следующее утро Хэскел вызвал его и потребовал объяснений. Испугавшись, Чайлз солгал начальнику и сказал, что понятия не имел, что лежит в посылке, которую мать Георгины попросила переслать одному господину из Лондона. Впоследствии в своих мемуарах Чайлз признавал, что понимал, что делает, и посетовал, что не принял во внимание приснившийся ему за несколько дней до разоблачения сон, в котором власти нашли и реквизировали коллекцию Матильды.
[00:02:05] Все до последнего предмета было конфисковано и никогда не возвращено владельцам. В свете скандала Чайлз вынужден был подать в отставку. Он был не единственным. Обвинения также коснулись Варена, Ван Арсдейла Тернера и Эрла Доджа, которые работали в московском синем доме. Всем им пришлось уволиться.
[00:02:29] Инцидент выставил АРА в ужасном свете и предоставил советским властям доказательства нечистоплотности американцев, которые они давно искали. В известиях опубликовали статью «Как они помогают», в которой АРА фактически назвали прикрытием для вывоза из Советской России культурных ценностей на сумму в несколько триллионов рублей. Так ведут себя представители цивилизованной в кавычках Америки и варварской в кавычках России. Так богатая в кавычках Америка использует бедную в кавычках Россию.
[00:03:07] Хэскел и Куин занялись устранением последствий инцидента. Всего было уволено и выслано 4 человека, и АРА пыталась убедить советское правительство, что контрабандой занимались лишь несколько неблагонадежных сотрудников организации. Их усилия не прошли даром. Через несколько дней Ландер опубликовал в известиях короткую заметку, в которой поблагодарил Хэскила и Куина за помощь с разоблачением контрабандистов и отметил, что преступления этих людей не должны никоим образом запятнать образ Ара, деятельность которой в России по-прежнему заслуживает похвалы. Престыжены и оскандалены, Чайл свернулся в Казань и попытался найти предлог для отъезда из России. Он уговорил окружного врача Джона Кокса написать письмо для предъявления по требованию и засвидетельствовать, что после тщательного осмотра он пришел к выводу, что Чайлз страдает от утомления и нервного истощения, вызванного напряженной работой, и рекомендует Чайлзу покинуть Россию для длительного отдыха.
[00:04:19] Получив письмо от Кокса, в декабре Чайлз сообщил казанским коллегам, что увольняется по состоянию здоровья, а его место займет Джон Бойт. Он поблагодарил всех за работу, похвалил за достижения и сказал, что никогда не забудет героизм жителей Татарской республики. Чайлза завалили благодарностями. Со всей республики приходили письма, в которых ему говорили спасибо за работу. Члены Сарапульского комитета помощи прислали ему теплое пролетарское спасибо и сердечные пожелания дальнейших успехов в работе на благо человечества. Некоторые сотрудников местного отделения признали, что сначала относились к американцам скептически, но энергия, человечность и самоотверженность Чайлса быстро заставили их отбросить все сомнения на его счёт. Они отметили, что он прислушивался к страданиям совершенно незнакомых людей. Опечаленные потери человека, которого сотни тысяч детей, питавшихся вара, всегда будут вспоминать с благодарностью, они сказали, что никогда его не забудут. Чайлсу устроили прощальный банкет, на котором ему на память подарили национальный татарский костюм, шёлковый халат, расшитую жемчугом тюбикейку и роскошные узорчатые сапоги.
[00:05:46] Вечером 20 декабря они с Георгиной отправились на вокзал, прощаясь со всеми со слезами на глазах. Приехав в Петроград, в Сочельник, они отправились привеком к матери Георгины, которую обнаружили в ужасном состоянии. Она ютилась в тесной неотапливаемой квартире и едва выживала на крохах хлеба, масла и кофе. Ее нервы совсем расшатались, и Чайлз опасался, что ее ждет срыв. Он отвел жену и тещу на рождественский ужин в пустынный ресторан, где они обсудили отъезд из России. 3 января 23 года Чайлз и Георгина сели в поезд, следующий в Хельсинки.
[00:06:35] Поскольку Матильда еще не получила выездную визу, они решили, что она последует за ними при первой возможности. Прощаться было тяжело, особенно Георгине. Но Чайлз вздохнул с облегчением, когда они пересекли границу. «После шестнадцати месяцев в России, – писал он матери, – Финляндия кажется раем. Нервы у меня ни к черту». Он ни словом не обмолвился о таможенном скандале в своих письмах домой. Ему было слишком стыдно. Вместо этого он написал матери, что уволился из АРА, чтобы помочь Георгий не с матерью покинуть Россию.
[00:07:14] Решение далось ему нелегко, и все же он считает, что поступил правильно, тем более что состояние его здоровья оставляет желать лучшего, и он боится, что не вынесет еще одной российской зимы. Он признавал, что не знает, куда податься дальше. Все пребывало в подвешенном состоянии. Георгина терзалась из-за разлуки с матерью. Она сходила с ума от беспокойства, несомненно чувствуя себя виноватой за то, что оставила мать одну, и Чайлз никак не мог ее успокоить. В конце февраля Матильда приехала к ним в Берлин. Их воссоединение было необыкновенно радостным. Они отвезли Матильду к друзьям в Избаден и стали готовиться к отъезду в Англию, а затем в Америку. Но у Чайлса вдруг воспалился аппендикс. Понадобилась срочная операция. Его выписали из больницы лишь в конце марта. Хотя ему не терпелось познакомить Георгину с родителями, возвращение в Линчберг казалось ему признанием своего поражения.
[00:08:22] Не успели они отправиться в долгий путь домой, как он принялся искать работу, которая позволит ему вернуться в Россию. Новые проблемы не заставили себя ждать. На встрече 6 ноября 22 года Каменев сообщил Хэскелю, что советское правительство планирует в грядущие месяцы экспортировать зерна на сумму 50 миллионов долларов.
[00:08:49] Мысль о продаже зерна за границу в разгар голода появилась еще в августе. Ее в своем докладе предложил Василий Михайловский, известный демограф и директор статистического отдела Моссовета. Он утверждал, что после следующего урожая вероятно появятся излишки зерна, которые стоит экспортировать, чтобы заработать деньги на покупку фабричных товаров для продажи на российском розничном рынке или на приобретение станков и оборудования, необходимого для модернизации разоренной промышленности. В советском правительстве вспыхнули споры по вопросу о том, насколько целесообразно продавать продовольствие за границу, пока миллионы людей голодают и страна зависит от иностранной помощи. Но установить торговые отношения и привлечь западные кредиты на конференциях в Генуе и Гааге не получилось. А отрицать тот факт, что мировая революция вряд ли произойдет, стало невозможно. И поэтому советскому государству пришлось искать новые способы двигаться вперед. В ноябре на четвертом конгрессе коммунистического интернационала Вовка Ульянов сказал делегатам, что тяжелая промышленность, которая имеет первостепенное значение для советской России, нуждается в государственных субсидиях. Если мы их не найдем, то мы как цивилизованное государство, я уже не говорю как социалистическое, погибли.
[00:10:23] Через три дня после того, как Каменев впервые сообщил новость Хэскеллу, он добавил, что советское правительство, конечно, откажется от экспорта зерна, если Соединенные Штаты предоставят стране кредиты, и даже предположил, что в качестве залога можно использовать королевские регалии Романовых.
[00:10:44] Услышав об этом, Гувер пришел в ярость. 18 ноября он написал Хэскиллу, «Америка должна выступить против бесчеловечной правительственной политики экспорта продовольствия в ущерб голодающим ради обеспечения страны сырьем и оборудованием для улучшения экономического положения выживших. Любое подобное действие возлагает на правительство прямую ответственность за гибель миллионов людей». Если индустриализация требовала принесения в жертву такого количества невинных жизней, Гувер считал, что России лучше оставаться традиционной аграрной страной. Впрочем, это не означало, что Гувер был против установления экономических связей с Россией. В начале августа 22 года Чичерин и Леонид Красин сообщили Йоске Джугашвили, который в апреле занял должность генерального секретаря ЦК ВКПБ, что Гувер выступил с инициативой отправить в Советскую Россию комиссию, состоящую примерно из 30 лидеров промышленного, финансового и торгового секторов США. чтобы они смогли на месте оценить возможность установления торговых контактов между странами. Неизвестно, что ответил Йоська, но американская делегация в Россию не приехала. Стоя на защите национальной чести, как выразился Чичерин, советские власти не хотели пускать американскую комиссию в страну для изучения советского рынка, если американцы не позволят советской делегации посетить США с такой же целью. Американцы, и особенно госсекретарь Хьюз, не готовы были соблюдать принцип взаимности, а поэтому советским властям не оставалось ничего иного, кроме как наложить запрет на американскую экономическую инициативу.
[00:12:43] Но этим дело не ограничилось. Позже в ноябре Вовка Ульянов и Хэскелл встретились, чтобы обсудить возможность заручиться поддержкой Гувера для восстановления российской экономики. По словам Хэскелла, идею предложил Ульянов, который попросил Хэскелла доставить его письмо в Вашингтон Гуверу. По словам Вовки Ульянова, идею предложил Хесткель, который сначала озвучил ее в разговоре с Каменевым, а потом повторил в ноябре на встрече с Ульяновым.
[00:13:15] В записке к членам полетбюро Ульянов отметил, что поддержал предложение Хэскела и рассыпался в комплиментах. А это позволяет предложить, что идея действительно принадлежала Вовке Ульянову, который сознательно надеялся лестью задубрить американцев и заручиться их поддержкой. Хэскел Прежде несколько раз встречался с Ульяновым и восхищался советским лидером, которого называл маленьким бородатым вождем.
[00:13:47] Отмечая выдающиеся политические и личные качества Вовки Ульянова, он включал его в число самых харизматичных ораторов, с которыми ему доводилось общаться. На встречах Ульянов не гнушался признавать ошибки своего правительства, которому недоставало опыта в деловых и экономических вопросах. Впоследствии Хэскилл отметил, что его поразило желание Ульянова написать напрямую Гуверу с предложением стать, как выразился Хэскилл, экономическим диктатором России. Вовка Ульянов восхищался американской деловой хваткой, технологической продвинутостью и неустанным динамизмом, и другие советские руководители знали об этом и разделяли его чувства.
[00:14:36] В феврале 1923 года Николай Бухарин заявил, что для развития советской экономики необходим марксизм плюс американизм. Впрочем, это не означало, что советские лидеры намеревались отказаться от коммунизма. Они хотели обратить сильные стороны Америки против нее.
[00:14:57] Американизированный большевизм, писал Троцкий в 1924 году, победит и раздавит империалистический американизм. Даже такой заклятый враг Америки, как Троцкий, после начала миссии проникся симпатией к стране и АРА. В речи «Голод. Наши друзья и враги», прочитанной 12 марта 1922 года в Московском Большом Театре на Пленуме Моссовета, Он хвалил американцев, отмечая, среди прочего, что одна ара будет кормить, когда пароходы подойдут и дело разовьется 5 миллионов взрослых голодающих. Если сравнить с этим другие европейские организации, то окажется, что они все вместе выполняют работу в 10 раз меньшую.
[00:15:48] Роль Ара — огромная, великодушная роль, предстанет перед нами тогда в подлинном своем свете. Политбюро одобрило план Вовки Ульянова, и незадолго до отъезда в США Хэскелл получил от Ульянова письмо, датированное 22 ноября. В нем Вовка выражал большое желание получить помощь от шефа. Дорогой мистер Гувер, Господин полковник Гаскел сказал товарищу Каменеву, с которым он постоянно сносился по делам Ары, а затем передал мне на специальном свидании со мной, что вы при известных условиях согласились бы переехать в Россию, посвятив себя работе над ее экономическим восстановлением. Я с чрезвычайным интересом приветствую это предложение и заранее благодарю вас за него. Повторяю то, что я сказал мистеру Гаскелу, именно что помощь нам от выдающегося организатора и вождя промышленности в стране с противоположными по отношению к нам принципами экономического строя имела бы исключительно важное значение и была бы нам особенно желательно и приятно. Согласно желанию мистера Гаскела, все это дело остается до вашего решения строго конфиденциальным. Это удивительное и во многих отношениях унизительное письмо. Великий вождь мировой пролетарской революции молит о помощи титана американского капитализма. После отъезда Хэскела в Вашингтон с письмом, Вовка Ульянов засомневался в своем решении, опасаясь, что совершил ошибку. Он даже велел Литвинову телеграфировать Хэскелю в Лондон, чтобы он не передавал письма Гуверу, если сочтет это неудобным или несвоевременным. Хэскел все же вручил письмо своему начальнику, но инициатива Вовки Ульянова ни к чему не привела. Гувер не ответил на письмо и даже не поделился своими соображениями по этому вопросу с Хэскелом. Впрочем, ничего из этого нельзя было назвать неожиданным. Миссия Ара с самого начала состояла в том, чтобы накормить голодающий народ. а не чтобы перестроить экономику страны, особенно учитывая, что советская Россия не только не имела дипломатических отношений с США, но и была основана на идеологии мировой революции и свержения западного капитализма. Хэскелл, как и Чайлз, и многие другие сотрудники АРА полагал, что Россия меняется, что она отринула старый радикализм и может вернуться в лоно западных стран, если получит от них политическое признание, финансовую поддержку и экономическое сотрудничество. Ранее Гувер был открыт для такого сотрудничества, но теперь стал иначе смотреть на вещи. Он не соглашался с Хаскеллом и всеми теми, кто считал, что своими действиями западные государства могут изменить советскую Россию. Стоит отметить, что Гувер был прав.
[00:19:02] Обмен послами не мог оживить российскую экономику. Если советское правительство действительно хотело привлечь крупные инвестиции, необходимо было обеспечить полную правовую защиту частной собственности, поскольку в ином случае риск для инвесторов перевешивал любые возможные прибыли. Но советское руководство этого не понимало.
[00:19:25] Более того, было не очевидно, что именно Россия может предложить потенциальным торговым партнерам, особенно промышленно развитому Западу. Может, Вовка Ульянов и был блестящим теоретиком капитализма, но в практических вопросах он оставался совершенно не подкован.
[00:19:44] Когда в 21-м году парли Кристенсен, который в 20-м выставлял свою кандидатуру на президентские выборы от партии фермеров и лейбористов, спросил у Вовки Ульянова во время своего визита в Россию, что именно страна может предложить американским фермерам в обмен на зерно, тот ответил, мы можем одеть ваших жен в меха.
[00:20:10] Правда в том, что Россия не производила почти ничего ценного для американского рынка, и ситуация не менялась уже сотню лет. В дополнение к этому, осенью 1922 года советское руководство предприняло ряд шагов, которые существенно осложнили и без того непростую работу АРА. В нарушении Рижского договора они потребовали, чтобы отныне АРА платила за аренду помещений, в которых размещались московское отделение и жил персонал, а также выплачивала жалования всем русским сотрудникам. Количество железнодорожных вагонов распоряжений АРА сократилось с 13 до 5. Несмотря на нужду, советское правительство обязало американцев прекратить питание населения четырех украинских регионов, и это вызвало такое возмущение, что сами известия опубликовали на своих страницах гневную статью. Новые ограничения также были наложены на программу продовольственных посылок. Все больше советских граждан вычеркивалось из списков, а те, кто продолжал получать посылки, терпели притеснения и иногда даже подвергались аресту. Посылки из-за рубежа вдруг стали надолго задерживаться на таможне, а работу курьеров осложняли всевозможные бюрократические проволочки. Был введен запрет на импорт алкоголя в обход Народного комиссариата здравоохранения.
[00:21:46] Всё это в совокупности с решением экспортировать зерно убедило Гувера, что фундаментальных изменений в позиции советского руководства не произошло. В декабре 21 года Гувер оптимистично смотрел на перспективы американо-советского сотрудничества и писал госсекретарю Хьюзу, что запущенные меры поддержки уже существенно улучшили ситуацию и способствовали установлению добрых отношений. а их продолжение создаст обстановку, которая вкупе с остальными факторами позволит американцам в нужный момент захватить лидерство в деле реконструкции России. Теперь стало очевидно, что этому не бывать. Даже Хэскел, верный друг и товарищ советских руководителей, недоверчиво качал головой. В начале 23-го года он написал Куину, Что же касается Ленина, ничего существенного не происходит, но я передаю ему устные сообщения. Думаю, за отсутствие результатов в этой сфере им следует благодарить собственную глупость и нежелание сотрудничать с АР. К январю 23 года Гувер решил, что пора готовиться к окончанию миссии и спокойному уходу из России. По его приказу Куин составил подробный план сворачивания операций, который 11 января отправил в Нью-Йоркское отделение АРА, предложив покинуть Россию к началу июня. Гувер одобрил его план, и после обсуждения в Нью-Йорке было решено не сообщать о нем советскому руководству, чтобы таким образом снизить вероятность возникновения новых проблем в последние месяцы работы.
[00:23:34] Кроме того, руководители АРА решили больше не протестовать из-за нарушений Рижского договора советской стороной. 23 января из Нью-Йоркского отделения в Московское телеграфировали. Шеф считает, что советские власти пытаются вытеснить нас из России и предпримут попытку выставить нас виноватыми. В настоящее время необходимо поддерживать с ними хорошие отношения и готовиться к отъезду.
[00:24:04] Куинн назвал это «самоварной дипломатией» и велел всем руководителям округов проследить, чтобы при взаимодействии с местными властями все вели себя наилучшим образом. Новость о грядущем окончании миссии не обрадовала многих сотрудников АРА, ведь оставалось множество голодных, которые нуждались в их помощи.
[00:24:28] Хотя к ноябрю численность людей, которые питались на кухнях, существенно сократилась, продовольствие получали лишь немногим более 800 тысяч детей и взрослых, в последующие месяцы она снова возросла и достигла 3 миллионов человек. 30 января в известиях сообщили, что урожай в Самарской губернии составит около 30% от нормы.
[00:24:53] Руководитель Самарского округа Ара разделял этот пессимизм и отмечал в своем докладе. Как и ожидалось, во второй половине зимы голод обострится. Запасы зерна на исходе. Тем не менее, Ландер хотел, чтобы Ара закрыла свое отделение в Сызранском уезде Самарской губернии. Ссылаясь на благополучную статистику по урожаю, представлены местным представителям после Дгола, хотя и сотрудники АРА, и советские уездные чиновники понимали, что эта статистика излишне оптимистична. В США по-прежнему шли горячие дискуссии о масштабах голода. В ноябре Пакстон Хиббин, бывший дипломат, ныне возглавлявший Американский комитет помощи российским детям, На страницах The Nation обвинил Ара в занижении численности голодающих в России и оказании недостаточной помощи. Он заявил, что на пороге голодной смерти находится 7 миллионов человек. Возложил вину за это на недоработки Ара и даже снял с советского правительства ответственность за голод.
[00:26:07] 7 января Хибин в ряду других ораторов выступил на многочисленном митинге за признание советской России в Нью-Йорке и сказал, что Гувер выступает против установления связей с Россией просто потому, что не видит способа извлечь из этого личную выгоду. Россия, продолжал Хибин, в моральном и политическом отношении стоит выше США, где ведутся расовые войны и орудуют убийцы.
[00:26:37] Там люди могут сколько угодно критиковать правительство, и все равно смотреть на мир, не выглядывая из-за прутьев тюремной решетки. Гувер обычно не обращал внимания на таких критиков, и в частных разговорах называя их безответственными, розовыми и красными. Даже сотрудники АРА, выступавшие за улучшение отношений с советским государством, сторонились левых критиков вроде Хибина. «Думаю, мы так близки к успешному завершению своей работы», — писал Хэскел коллеги по АРА в феврале, — «что оставшиеся несколько месяцев сможем вынести почти что угодно, вместо того, чтобы вступать в столкновение с этими людьми и давать радикалам в Америке возможность критиковать нас за то, что мы бросаем этих людей и развязываем с ними борьбу». Отчасти проблема заключалась в том, что только те, кто работал в России во время голода, понимали всю сложность миссии. Они не без причины недоумевали, анализируя, чего им удалось достичь. «Если задуматься, работа «Ара» в России определенно стала самым невероятным предприятием и, пожалуй, может во всех отношениях считаться одной из величайших операций в истории», — писал Уолтер Белл из Уфы коллеги из Нью-Йорка в конце декабря. Целый год я сталкивался с обычными и необычными странностями, с которыми приходилось работать во всех округах. И полагаю, что никто из нас, американцев, не может сказать, как мы справились с этой задачей.
