Episode Transcript
[00:00:02] 1923 год. Глава 20. Голод не отступает. 8 января 1923 года Фрэнк Голдер написал в Орегон своим друзьям Тому и Сигрид Эллиот, чтобы сказать им спасибо за рождественское письмо, которое всколыхнуло в нем теплые воспоминания о чудесном времени, проведенном вместе.
[00:00:29] Эллиоты, как и Голдер, надеялись на улучшение отношений с Россией, но совершенно иначе объясняли причины напряженности между странами. В письме Голдеру они предположили, что проблема заключается в Гувере и Хьюзе, однако Голдер с этим не согласился. Он сказал, что американское правительство в последний год делало все возможное, чтобы наладить отношения, но все попытки провалились из-за мелочности советского руководства. «Красные», отметил он, «хотят получить нашу помощь, а еще сильнее хотят получить наш буржуазный капитал. При этом они постоянно чинят препятствия и работают себе во вред». Голдер признал, что среди государственных лидеров есть благородные люди, но многие из них настоящие подлецы, которые убивают дух движения. Ему было обидно читать критику Ара в таких изданиях как The Nation и слышать, как люди вроде Пакстана Хиббина называют советское правительство единственным честным правительством в мире. Он никогда не понимал, почему приличные люди в США порочат Гувера и Ара, но хвалят советскую власть. Разочаровавшись, Голдер все же продолжал выступать за признание советской России. В том месяце он изложил свои соображения об американо-советских отношениях в длинном конфиденциальном письме, адресованном помощнику Гувера Кристиану Гертеру, которого он попросил не делиться этой информацией с Госдепартаментом. Несмотря на сильные трения между странами, Голдер не сомневался, что установление политических отношений позволит США оказывать сдерживающее влияние на российскую внутреннюю политику, уводя ее прочь от радикализма первых послереволюционных лет. Но это было делом времени, и невозможно было надеяться на получение немедленной материальной выгоды.
[00:02:36] В Советской России индивид и его собственность не охраняются ни фундаментальными законами, ни принципами справедливости, как в Англии, ни конституционными гарантиями, как в США. Сила в стране применялась произвольным образом. Людей арестовывали в любой момент, по любому поводу, не предъявляя ордера. Их собственность попадала под конфискацию без объяснения причин. В такой хаотичной и нестабильной среде не шло и речи об иностранных инвестициях в экономику. Финансовая обстановка характеризуется такой неопределенностью, заключал он, что заниматься большим бизнесом невозможно. Никто в России не мог строить планов на будущее, поэтому все жили сегодняшним днём. Хотя Россия не могла принести Америке больших материальных выгод, Голдер полагал, что в духовном отношении она может дать ей очень многое. Он провёл выходные в Петрограде, где посмотрел балет и оперу, и вернулся в Москву под впечатлением от красоты и артистизма постановок. Ему было больно видеть, какое жалкое существование влачат российские люди искусства, которые при этом пытаются поддерживать благородную традицию. Тем не менее, Голдера утешало, что многие молодые американцы, работавшие в АРА, регулярно посещали театр, который явно оказывал на них положительное влияние. Мы даём России хлеб, но в ответ она даёт нам нечто гораздо более ценное.
[00:04:13] Он был уверен, что знакомство с российской культурой изменило молодых и, по его мнению, неоттесанных американцев, которые по возвращению на родину вдохнут эту просвещенную утонченность в американскую жизнь. В середине января московское отделение АРА посетил заместитель руководителя Дагестанской республики, который попросил у американцев помощи для голодающего населения горного региона.
[00:04:41] Дагестан, чудесный край поразительно разнообразных этносов и языков, расположенный на западном побережье Каспийского моря к северу от Азербайджана, в 1917 году провозгласил независимость, как от Республики Союза Народов Северного Кавказа или Горская Республика. но затем погрузился в кровавую пычину гражданской войны. Сначала горцы обрадовались приходу Красной Армии, которая освободила их, прогнав Белых, но в начале 1921 года были принудительно лишены независимости и включены в состав Советской России.
[00:05:19] Вечером 12 февраля Голдер выехал из Москвы на Тифлисском экспрессе, чтобы оценить ситуацию на Кавказе. По дороге он заметил, что на станциях, которые он проезжал, теперь было много еды. Когда они миновали Ростов-на-Дону, обстановка значительно улучшилась. На юге не было недостатка в дешевом продовольствии. Утром 16 февраля поезд прибыл в Петровск, столицу Дагестана. Было темно и холодно, и город показался Голдеру грязным и вонючим. Он два дня осматривал Петровск и собирал информацию о нуждах местного населения, а затем отправился в высокие дагестанские горы. Его сопровождали пятеро местных. Координатор группы, молодой участник гражданской войны Абдула, был умен, представителен и хорошо информирован. И Голдер быстро с ним подружился. Циник и пессимист Абдул Рахман из местного наркома образования, казался старым, несмотря на свой средний возраст, и словно бы держал на плечах всю тяжесть мира. Машину вел Магомед, а телохранителями были крестьянин с дагестанских равнин Алихан, награжденный медалью за службу в Красной Армии, и чудесный парень Хаджи, с которым Голдер тотчас установил контакт. Каждый был вооружён винтовкой, револьвером и кинжалом. Голдера поразила красота гор, пики которых вздымались на высоту более четырёх тысяч метров, и аулов, построенных из камня на крутых склонах для защиты от нападения. Передвигаться приходилось в основном на крепких пони, которые шагали по опасным узким торпинкам, проложенным у края высоких обрывов в ущельях бурных рек.
[00:07:15] Детские дома пребывали в ужасном состоянии. Грязные воспитанники жили в проголодь на жидкой кукурузной похлебке. Чем выше они поднимались, тем хуже становилась ситуация. В некоторых деревнях дети были практически предоставлены сами себе, потому что взрослых для ухода за ними не хватало. Часть американской кукурузы поразительным образом добралась до этих отдаленных горных районов. Но её было мало, и люди, как выяснил Голдер, выживали с трудом. Многие говорили, что им не осталось ничего, кроме как молиться о милости Аллаха. 24 февраля Голдер увидел, что региону отчаянно необходима помощь, и отправил в Москву телеграмму, в которой попросил как можно скорее прислать продовольствие и медикаменты.
[00:08:08] Несмотря на кошмарную нужду, Голдера везде встречали с легендарным кавказским гостеприимством. На столе выставляли еду и вино, а молодые красивые мужчины и женщины танцевали лесгинку под аккомпанемент чугура и бубна.
[00:08:26] Пиры порой бывали такими многолюдными и долгими, что даже пугали гостей, но хозяевы слышать не хотели вежливых отказов от угощения. Часто Голдера принимали за важного чиновника-коммуниста из Москвы, ведь в деревнях почти никто не слышал об Америке. Его попытки объясниться ни к чему не приводили. В селе Хунзах старейшина сказал Голдеру, что Америка – это нижний мир, Место столь далекое, что никто не может туда добраться. Голдер сказал, что живет в Америке, а следовательно старшина ошибается. Тот ненадолго задумался, а затем признал, что такое возможно, и предположил, что в земле есть дыра, которая связывает Америку, Нижний мир, с Дагестаном, Верхним миром. Дагестан в переводе означает горная страна, и его обитатели вполне закономерно считали, что живут выше всех остальных.
[00:09:26] Но в этой теории был изъян. Обитатели деревни спросили старейшину, как американцы ходят, если Америка находится под Дагестаном. Неужели верх ногами? Все пребывали в недоумении, пока старейшина не решил задачу, приведя в пример муху. Разве муха не умеет ходить вниз головой, не падая? Все закивали. Слухи о загадочном американце быстро разошлись по округе. Приехав в один аул, Голдер со спутниками увидели, что местные мужчины выстроились вдоль дороги, чтобы выразить свое почтение. Они слышали, что американский гость привез с собой большой мешок золота, чтобы выкупить Дагестан у советской власти. Когда Голдер сказал, что это не так, они попросили, чтобы он купил их и забрал с собой. Извинившись, он отклонил предложение, и путники поехали в следующий аул мимо множества печальных лиц. Они вернулись в Петровск 6 марта. Голдер обрадовался, что его телеграмма возымела действие. Представитель Ара уже прибыл в город и готовился к приему крупной партии продовольствия и медикаментов.
[00:10:44] Поражённые скоростью работы Ара горожане сказали Голдеру, что американцы умные люди, которым всё по плечу. К середине месяца Голдер вернулся в Москву. Он написал Гертуру о своей поездке и очень интересных приключениях в краю диких горцев и бандитов. Он также описал беседу с Радеком, состоявшуюся накануне.
[00:11:08] Тот рассказал ему, что несколькими днями ранее Вовка Ульянов перенес серьезный инсульт, после которого потерял способность говорить и остался частично парализованным. Инсульты у Ульянова случались и раньше, в мае и декабре 22 года. После третьего надежды на выздоровление вождя почти не осталось. Голдер с Радеком гадали, что случится, если Вовко Ульянов умрет. Радек не сомневался, что партию возглавит Йоска Джугашвили, и считал, что это к лучшему. Он очень высокого мнения о Грузине, сообщил Голдер Гертеру. Осенью здоровье Ульянова улучшилось, и все же от него прежнего осталась одна тень. Теперь страна оказалась в руках его старых товарищей-большевиков.
[00:12:01] Вовка Ульянов умер 21 января 1924 года, скорее всего от церебрального атеросклероза, хотя по сей день ходят слухи, что его сгубил сифилис. В начале января 1923 года Флеминга отправили в Самару. 15 января он описал обстановку своей новой комнаты в письме родителям.
[00:12:25] Там были рабочий стол, пишущая машинка, настольная лампа, полка книг, икона и две фотографии дорогой Полечки, которая осталась в Москве. Он вложил фотографию Полины в письмо и отметил с притворным трагизмом, что уволится из Ары и утопится в Северном проливе, если этот снимок потеряется. Закончив письмо и сложив вещи, он тем же вечером отправился в двухнедельную инспекционную поездку. Как и многие молодые американцы, Флеминг упивался властью, веренной ему как представителю АРА. Он вспоминал о поездке. Мне сказали, что мои предписания и должностные обязанности дают мне карт-бланш во всех губерниях России, причем я могу не бояться правительства и не уповать на милость старой буржуазии. Мне открывались все двери и все классы. В один день я мог угрожать председателю уездного исполкома, самому важному человеку в уезде, что закрою все кухни, если он не угомонится. Затем беседовать с зажиточным в прошлом торговцем, ныне отверженным и затравленным правительством. И, наконец, гулять на крестьянской свадьбе, где гостям наливали самый крепкий алкоголь, какой только можно вообразить.
[00:13:48] Я был богатейшим человеком двух уездов, и единственный в этих уездах мог позволить себе смеяться при упоминании о государственном политическом управлении. Я имел возможность на равных говорить с главами губернских отделов, открывать и закрывать кухни, где питались тысячи детей, и распекать местных городских чиновников за халатное отношение к своим обязанностям.
[00:14:16] Флеминга сопровождал переводчик Георгий, еврей-анархист, которому было около 30 лет. Высланный из царской России, Георгий в конце концов оказался в США. После падения Романовых он присоединился к группе других политических ссыльных, которые решили вернуться на родину и посвятить себя делу революции.
[00:14:39] Они на поезде уехали с восточного побережья США в Ванкувер, где сели на пароход до Владивостока, а оттуда добрались по Транссибирской магистрали до Москвы. Невысокий, разговорчивый, падкий на женскую красоту Георгий расположил к себе Флеминга, и они великолепно ладили друг с другом, путешествуя по губернии.
[00:15:04] Их первой остановкой стала Сызрань, где они встретились с председателем местного исполкома товарищем Агеевым и субинспектором Ара Алмазовым, которого Флеминг называл экспертом по поиску присвоенного американского сахара и выявлению недобросовестности в работе деревенских комитетов. Внимательно изучив документы и выпив чаю, Флеминг пришел к выводу, что все в полном порядке, после чего они с Георгием в сопровождении Алмазова отправились на вокзал, где сели в ночной поезд до городища. Следующие остановки у них на пути. Наслышанные о железнодорожных бандитах, они спали не снимая обуви. Флеминг держал на готове карманный маузер.
[00:15:53] Рано утром они сошли с поезда в деревне Чаадайвка и сели в сани, чтобы доехать до городища, расположенного в нескольких десятках километрах от железной дороги. Они ехали по плотному снегу, и ледяной ветер продувал одежду насквозь. Поэтому по пути им пришлось остановиться, чтобы обогреться в крестьянской избе. Через три часа они добрались до городища. городищенский уезд, где проживало около 210 тысяч человек, сильно пострадал от голода. Посетив его летом 1922 года, врач Ара Марк Готфри нашел особенно плачевную обстановку в детских домах.
[00:16:41] Чтобы обеспечить лечение более 20 тысяч человек, пострадавших от трахомы, а также справиться с сифилисом, поразившим 60% населения, в регионе устроили бесплатную амбулаторию АРА. Проведя в городище один день, на следующее утро Флеминг с Георгием сели вдвое саней и отправились с инспекцией в сельскую местность. Не желая больше мерзнуть, Флеминг надел поверх шубы 9-килограммовый овечий тулуп. Воротник тулупа на несколько сантиметров возвышался над его головой, а полы волочились по земле. Тулуп был таким тяжелым и толстым, что Флеминг не сумел без помощи натянуть его и усесться в сане. Не снимая тулупа, он мог сделать от силы пару шагов.
[00:17:33] Ехали они медленно. И вскоре стемнело. В окрестностях водилось много волков, которые были не прочь поживиться кониной, и поэтому было решено искать ночлег. В конце концов на горизонте показались деревенские огни. Визитеры добрались до дома деревенского старосты, поставили в конюшню загнанных лошадей и вошли в избу, чтобы согреться, поесть и отдохнуть. Тут пришел мальчишка, который пригласил всех на свадьбу.
[00:18:03] Флеминг хотел было отказаться, но Георгий уговорил его принять приглашение. Когда они пришли, праздник был в разгаре. Стоило им войти, как в комнате, полной крестьянских девушек и парней, высокими голосами поющих народные песни, воцарилась тишина. Все взгляды обратились к незнакомцам, которых привели к большому столу, где стояли блюда с соленой рыбой, колбасой, капустой и жареным мясом. Рядом разместился большой жбан. Взяв ковш, деревенский староста принялся наполнять маленькие жестянки, в которых Флеминг сразу узнал банки из-под американского сгущённого молока.
[00:18:47] На вид жидкость не отличалась от воды, но пахла смесью джина, машинного масла и керосина. Георгий отказался от предложенной ему жестянки, но Флеминг взял угощение. «Мой желудок не стал возражать, но язык воспротивился сразу», – вспоминал он, опасаясь, что его дыхание воспламенится, он не рискнул раскурить трубку.
[00:19:13] Осушив жестянку, он с широкой улыбкой вернул ее хозяину. «Скажи, что на галлоне этого пойла можно проехать целую сотню миль», — попросил он Георгия. Когда по стенам заскользили черные точки, Флеминг испугался, что напиток повредил ему зрение. Но затем почувствовал, что что-то ползёт у него по шее, и заметил, что вся его шуба покрыта насекомыми. Комната кишила паразитами. Решив, что с них достаточно, Флеминд с Георгием поднялись, извинились и ушли с праздника.
[00:19:52] На следующее утро, осмотрев кухню Ара, они на свежих лошадях отправились в татарское село Выселки, куда прибыли в сумерках. Село казалось красивым и безмятежным. Истинный городок Новой Англии, отметил Флеминг. Они подъехали к самой богатой избе, постучали в дверь, и вскоре хозяин усадил гостей возле кипящего самовара. После этого он привел сельского старосту, православного священника, татарского мулу и членов комитета Ара. Староста сообщил, что почти все 500 жителей села ели суррогаты, пшеничную шелуху, толченую кору и кости, а еще лебеду.
[00:20:38] Хотя никто в тот год не умер с голода, годом ранее смертей было много. Одни пайки ара и спасли всё село от голодной смерти, сказал он. Пока они изучали документы кухни ара, Флеминг угостил собравшихся несколькими чашками тёплого какао, которое они выпили с очевидным удовольствием. В конце встречи, когда уставшие путешественники собрались ложиться спать, Мула попросил Флеминга оказать ему честь и посетить местную мечеть на следующий день. Когда Флемин с Георгием проснулись, шел легкий снег. Им сказали, что Мула прислал за ними сани. Подув на окно, чтобы растопить лед, они выглянули на улицу и увидели покрытую инием лошадь. С ее ноздрей свисали сосульки, а белые клубы дыхания придавали бедной кобыле сходство со скелетом.
[00:21:36] Флеминг и Георгий вышли на улицу. Из белых труб поднимались столбы дыма. Секунду я ничего не чувствовал, вспоминал Флеминг, но затем боль пронзила мои глаза, нос и лоб, то есть единственные части тела, открытые Морозу. Казалось, их зажали в клещи. Лицо кучера было белым, под стать его лошади. Они пустили лошадь голопом, и она принялась выбивать копытами снег, спеша доставить седоков в мечеть. Мечеть разместилась в большом, похожем на амбар, здании с высоким потолком и шпилем, увенчанным полумесяцем. Мула встретил гостей у двери и объяснил, что отложил службу, чтобы дождаться их.
[00:22:26] Он провёл их наверх, в просторный зал, где стояло около пятидесяти мужчин в татарских халатах и предложил сесть позади собравшихся. По сигналу мулы, мужчины опустились на колени и пали низ лицом к утреннему солнцу. Служба продолжалась около двадцати минут и Флеминг с Георгием наблюдали за ней с большим любопытством. После этого мула подвёл одного из молившихся к Флемингу.
[00:22:55] Мужчина сказал ему, что на службе они попросили Аллаха облагодетельствовать сотрудников Американской администрации помощи и других американцев за помощь, оказанную силу выселки. Он отметил, что с такой просьбой они обращались к Аллаху целый год и намеревались просить его и дальше, пока не умрет последний из них.
[00:23:18] Он сказал Флемингу, без американской кукурузы, которую мы получили прошлой весной, почти никто в этом селе не выжил бы и не стоял бы здесь сейчас. Кажется невероятным, что великий американский народ, такой далекий от нас, услышал о селе Выселки и отправил нам кукурузу за многие тысячи миль, пока мы голодали. Власти соседнего городища не прислали нам ничего и даже не ответили на наши просьбы о помощи. Затем он сказал Флемингу, что если они не получат американскую помощь снова, многие погибнут. Вы можете нам помочь, спросил он. Флеминг заверил его, что поговорит с начальством, но не стал обещать снабжение продовольствием. И все же ему хотелось сделать все возможное для этих людей. Мне нравятся татары, отметил он. Кажется, они умные ребята. Далее Флеминг с Георгием отправились в Пензу, где поселились в видавшем виды гранд-отеле. В номере было слишком холодно, поэтому вечером они пошли в театр. Посмотрев чудесную постановку, они пригласили актрису, знакомую Георгия, составить им компанию. В сигаретном дыму за бутылкой вина Надежда Галченко поведала им свою печальную историю.
[00:24:47] Накануне Первой мировой войны она счастливо жила в Казани с мужем и детьми. У них была хорошая квартира, слуги и большие владения в Украине, но после революции они всё потеряли. Чекисты арестовали её мужа по подозрению в контрреволюционной деятельности. Вскоре его отпустили и они бежали в Украину, на свои бывшие земли, где их приютили и накормили крестьяне. Но территорию охватила гражданская война и мужа Галченко снова арестовали. Его увезли в Уфу и заставили вступить в Красную армию. Надежда сумела его разыскать. Уфа напоминает склеп, вспоминала она. От голода умирало больше людей, чем оставшиеся в живых успевали хоронить. Беженцы из деревень в отчаянии бродили по улицам в поисках пропитания, а по ночам совершали ужасные преступления. Убивали и грабили задержавшихся пешеходов, чтоб на базаре обменять их одежду на еду. Пытаясь прокормить семью, Надежда начала играть в театре. Она полюбилась нескольким красным чиновникам, и они стали одаривать ее хлебом, мясом и капустой. Затем пришли американцы, которые тоже помогали Галченко продовольствием. В конце концов семье разрешили уехать в Пензу. У мужа Галченко там жили родственники, и сама она сумела получить работу в театре. Однажды ее муж пропал.
[00:26:25] Хотя она не поняла, почему он их бросил, она не рассердилась, когда он ушел. Позже она вышла замуж за мужчину, который работал инспектором ВАРа. Когда она закончила рассказ, все трое еще долго молча курили и ели шоколад. Потом Георгий проводил Надежду домой. Флеминг счел ее красивой и загадочной. Он встретился с ней снова, и вскоре ему показалось, что он влюбился в нее. Он убедил ее уйти от мужа, и той зимой она вместе с детьми переехала в Самару, чтобы быть поближе к нему. Он приглашал её к себе в комнату на ужин, затем ставил пластинку на фонограф и вёл её в постель. Ранним утром они одевались, и Флеминг провожал Надежду домой, чтобы она успела вернуться, пока не проснулись дети. Молодой и наивный, он не понимал, что рушит её жизнь.
[00:27:24] В следующие три месяца Флеминг совершил несколько поездок в Сызрань, Городище и Пензу, а также в Ставрополь, Бугуруслан и Сороченск. Условия для путешествий оставались суровыми. Порой температура пускалась до минус 35, и всё же Флемингу нравилось колесить по губернии. В одной из поездок он два дня ехал вдоль Волги, и затем описал родителям прекрасную поездку среди солнца и снега. Его восхищали бескрайние безлесные степи, напоминавшие океан. Ветер раздувает снег волнами, и на многие мили вокруг видны лишь заснеженные просторы, которые похожи на поверхность залива Прибризи. В одном месте, как остров, стояла деревня. и два купола церкви возвышались на горизонте над крышами деревенских изб, точь-в-точь, как два маяка на острове Бейкери в Солемской бухте. Куда бы ни отправился Флеминг, его всюду встречали голод и нужда. Но к апрелю он пришел к выводу, что ситуация существенно улучшилась, и русские могут продержаться до следующего урожая. Насколько он мог судить, работа «Ара» была завершена.
